Kotä — из бара в Гокарне к созданию международного музыкального издательства

Как идея Kotä Records зародилась в маленьком баре индийского штата Карнатака, о разнице между шоу-бизнес подходом и логикой существования экспериментального лейбла, как оформление пластинки может стать эксклюзивным объектом от современного художника — о сегодняшней саунд-арт сцене рассказывает сооснователь лейбла Глеб Глонти.

В ноябре в галерее-мастерской ГРАУНД Солянка Глеб Глонти вместе с Евгением Былиной и Ольгой Зубовой запускает курсы про звуковое искусство и звуковые исследования для художников и кураторов. В первую очередь Глонти известен как исследователь городских звуковых сред, основатель и руководитель агентства культурных инициатив и лаборатории звуковых исследований Kotä. Также он сооснователь лейбла Kotä Records, специализирующегося на современной экспериментальной и композиторской музыке, саунд-арте. Лейбл выпускал релизы Дмитрия Курляндского, Петра Айду, ::vtol::, Papa Srapa, Влада Добровольского, Андрея Гурьянова, Ивана Ерофеева, проектов Brinstaar, Drojji, Silk Saw, Aux Field и других артистов. В 2016 году Глонти создал платформу Experimental Music and Art (EMA) Expo. В форматах фестивалей, выставок с публичной программой, научных конференций платформа поддерживает международный диалог между художниками, учеными, работающими со звучащим, исследователями звука. В последнее время Глеб преподает на профиле «Звукового искусства и звукового дизайна» факультета креативных индустрий НИУ ВШЭ.

Марина Рагозина: Начнем с истоков. Как появился лейбл Kotä Records?

Глеб Глонти: Kotä появилась в маленькой индийской деревушке штата Карнатака, куда мы с Мишей (Михаил Мясоедов — сооснователь и музыкальный директор издательства, ред.) поехали совсем по другим делам. Мы играли в Ансамбле Детских Музыкальных Инструментов, культовом (улыбается), где переиграла вся фри-джазовая и экспериментальная московская сцена. Ну, может, не вся, но там были многие видные представители. Так вот, с АДМИ мы записывали альбом в Индии, и мы с Мишей отлучились в Гокарну, в Карнатаку. И, поскольку мы в целом в Индии были по работе, то не совсем разделяли все те устремления, которые в Индии могут быть, или, скажем так, не все из них разделяли (улыбается). Поэтому, приехав в эту деревню по делам, мы отправились в местный бар. Для всех, кто знаком с Индией, понятно, что это маргинальная история. Индия и алкоголь — разного рода вещи, а мы с Мишей отправились по европейской традиции пропустить по пиву. И вот мы, не понимая еще, насколько это маргинальное проявление, сидели в баре, там какие-то еще иностранцы тусовались, которые тоже пришли по европейской традиции пропустить по пиву, и, собственно говоря, местные индусы, но для индусов это такая неприемлемая ситуация в целом. И вот там мы разговорились с Мишей. Миша к тому моменту стартанул лейбл, у него уже были один-два релиза и некая стратегия начальная, а у меня были свои идеи и взгляды на то, что надо делать. И мы их объединили. И вот так мы и продолжаем уже лет 12.

МР: Продолжает ли Kotä сотрудничать с зарубежными саунд-артистами?

ГГ: В целом, понятен контекст вопроса, но, наверное, из этого контекста сразу хочется уйти. Мы со всеми на связи. В Греции проект идет, есть еще предложения, постоянно шлют демо, прослушки-покупки вообще из разных стран.

МР: Много ли релизов в год выпускает Kotä Records?

ГГ: Это такой вопрос, который обнаруживает определенную оптику, присущую больше шоу-бизнес модели. Это как в моде, где ты должен четыре коллекции в год готовить, если ты серьезный фэшн-дом. Потому что так работает индустрия, так эту машинерию сделали.

Мы живем в мире, как я его называю «быстрее, выше, сильнее». Такая модель экономики накладывает на многие отрасли, включая отрасль искусства, некую обусловленность — все очень быстро вынуждены куда-то бежать. В итоге все в стрессе, ни на что не хватает времени. Плюс перепроизводство всего, потому что производство, которое бежит, обгоняет спрос, который надо искусственно заставлять бежать.

То же самое в музыкальной индустрии: артист должен выпускать альбом желательно раз в год, а лейбл должен иметь план релизов на год. Мы играли в эту игру поначалу, но быстро поняли, что это вообще не наш стиль существования. Мы имеем дело не с альбомами, мы работаем с явлениями. Мы Сашу Сереченко ждали 10 лет, пока он выпустит альбом; Silk Saw вышел альбом у нас после 9 лет молчания; Александр Сенько уже тоже 10 лет работает, думаю, еще годика два надо (улыбается); с Алексеем Борисовым ждали шанса долго поработать, чтобы подвернулся достойный случай; c Петром Айду — да со всеми. Какой план релизов?

Мы работаем с проектами, которые существуют на территории современного искусства, или звуковых исследований, или смежных научных дисциплин, и документируем всю эту работу. Та часть, которая представляет звуковой артефакт, документируется в виде звукового носителя, научная или концептуальная часть дается корпусом текста и графики в печатном или цифровом буклете. Чарты, спотифаи, тикток — это, наверно, с нами не сильно соотносится.

МР: Как известно, Kotä еще и агентство культурных инициатив и лаборатория звуковых исследований. Какие проекты в этом качестве вы осуществляете?

ГГ: На самом деле агентство очень молодое. Сначала мы, как паблишинг все-таки существовали и существуем, потом я начал развивать параллельные проекты. Сначала появилась лаборатория, начали изучать вопрос звука и его влияния, начали сотрудничать с Институтом Психологии Российской Академии Наук, с которым тоже до сих пор тесно сотрудничаем, со всякими разными независимыми лабораториями в области исследования восприятия звука и влияния звука и голоса. И если лаборатория возникла где-то в 2015 году, то в 2017-18 я запустил как раз направление, которое занимается культурными проектами, где мы все эти наработки могли опробовать в экспериментах.

По сути, я всегда запускал разного уровня проекты на Kotä. Когда мы начинали, были другие времена и другие проблемы. Все приходилось делать либо с нуля, либо заново. В какой-то момент я подумал, что надо сделать мероприятие, которое бы заявляло сцену. Мы тогда еще были частью как раз музыкальной индустрии (думали точнее так) и думали, что надо организоваться и двигаться всем издательствам и проектам вместе, а не тусовками, как это принято. И вот мы как раз запустили этот ивент, он назывался Freak Music Market. Тогда еще был пик потребления всех этих носителей, и была куча всяких разных виниловых маркетов, и мы участвовали в этих маркетах, нас всегда приглашали, как и другие экспериментальные лейблы, которые выпускали свою музыку на виниле или на всяких интересных носителях. Но туда все приходили за джазом, за каким-то роком, за популярной электронной музыкой, и в целом на нас не смотрели. Поэтому мы поговорили с пятью-шестью лейблами, сказали: «Давайте свой маркет соберем, но еще будем делать концерты на этих маркетах, чтобы так же был смотр коллективов из разных тусовок». И начали все это делать.

Далее это трансформировалось в EMA Expo. Я делал EMA Expo первое в 2016 году. EMA — это Experimental Music and Art и Expo, то есть смотр, mostra, как бы заявка сцены, это была такая история. Потом я двигал смысловые рамки проекта. Потом были публичные программы, концерты, перформансы, кинопоказы, потом выставка и т.п. и т.д.

В 2016 году была обширная публичная программа на кучу разных тем и концерты — просто посмотрите список участников, всё 6 дней длилось, мы вовлекли несколько площадок, делали в ММОМА, «Электротеатре Станиславский», Культурном Центре «Дом», в Центре МАРС, Powerhouse, где-то еще.

Потом в 2018-19 с ММОМА тоже была крутейшая программа, тогда я делал смотр Jeremy Bible, показывал Joshua Bonnetta работу, это всё были авторизованные показы в музейном пространстве, у Джереми вообще это премьера была, Ги Марка (Guy Mark Hinant) тогда как раз привозили с его фильмами. А в 2021 еще лучше было. Тут сайт остался и вот разбор, если кому интересно, от Насти Хаустовой.

МР: Были ли какие-то невероятные истории за время существования лейбла или агентства Kotä, о которых смешно и приятно вспомнить до сих пор?

ГГ: У нас есть две работы бельгийского дуэта Silk Saw, весьма культового, именно с ним связана история культового бельгийского лейбла Sub Rosa и Ги Марк Инана (режиссер, писатель, музыкант, основатель продюсерской и записывающей компании Sub Rosa, куратор «Антологии электронной музыки и шума» в 7 томах), с которым мы познакомились в Брюсселе, когда ездили к Silk Saw в гости и делали там концерт. Инан делал фильмы про всех крутых музыкантов и композиторов — Люка Феррари, Шарлемана Палестайна и т.п., он с ними лично был знаком, я его привозил в Москву, и мы делали показы в ММОМА его фильмов в рамках EMA Expo 2018/19 годов.

Последним тогда мы смотрели Whiskey Time про Шарлемана Палестайна, и после показа мы пошли гулять по вечерней уже Москве и весьма поздно вечером и весьма в приподнятом настроении в компании с Ги Марком, художником Романом Головко, Мишей и Катей Новокшоновой завалились в бельгийское посольство и удостоились аудиенции посла, который нам поставил еще пива. Такие были истории (улыбается). Стоит также упомянуть, что вначале я убедил всех, включая посла, что надо Ги Марка именно в посольстве поселить, потому что это важный деятель бельгийского искусства, и Ги Марк тогда офонарел. Вообще с Ги Марком много связано.

МР: Отдельно хочется поговорить про визуальное оформление релизов экспериментальных артистов. Насколько важной лично ты считаешь эту иллюстративную часть работы саунд-артиста? Есть ли релизы, оформление которых тебе особенно нравится?

ГГ: Вообще Kotä — это дизайнерский лейбл изначально. Дизайну сразу уделяли большое внимание. Например, самый первый релиз Infotswetock — у него несколько переизданий. Они все уже, наверное, не доступны. Один английский сайт, который крутые релизы постил, его взял. Первая пластинка Testarossa, которая в ГРАУНДе как раз есть — ее немного экземпляров вообще осталось на планете. Для нее Миша делал сам дизайн, у него есть проект Brinstaar, это его пластинка. Эта пластинка выглядит очень просто в дизайне, но на самом деле там очень сложная полиграфия, мы отдельно нанимали технолога на этот процесс. То есть, грубо говоря, мы просто поначалу не считали деньги и не считали себестоимость. У нас был такой, открытый бюджет, поэтому мы могли позволить себе эксперименты. Это потом, когда ты уже немного понимаешь, ты начинаешь принимать уже какие-то бизнес решения. То есть «бизнес-решения», потому что понятно, что с точки зрения шоу-бизнеса вот эта вся история с экспериментальной музыкой, саунд-артом — это в целом по цифрам, по оборотам смешно… И этот релиз был очень дорогой, то есть он, естественно, не окупится никогда в жизни. Но он супер коллекционный — его надо иметь. Так же как и второй релиз, который мы сделали с Papa Srapa и ::vtol::, который тоже есть в ГРАУНДе. Это тоже супер-селективная работа. Помимо того, что там был специальный дизайнер, который в таком стиле работает, потом еще пакет, который закрывается на зиплок, пришлось производить отдельно, потому что таких не было под винил. Мы его делали просто конкретно под эту пластинку. Ну, потому что это все было концептуально созвучно с тем, что делают артисты.

Но так сложно всё делать и на таком уровне это держать — это утопия. Или реальность, но редкая. Поэтому мы изменили немного парадигму, перестали уповать на дорогой продакшн, решили отличаться в дизайне, но производить стандартно и начали работать с супер-передовыми художниками по всему миру. Наша серия кассет, которая в ГРАУНДе стояла, была разработана с японским художником Toru Kase; пластинка Aux Field и альбом Курляндского — это граффити-дуэт голландский Graphic Surgery делал, наши хорошие друзья из граффити тусовки познакомили нас с ними, и вот несколько альбомов мы с ними оформили. Мы работали и с российской граффити-сценой... Для Silk Saw работы делал стрит-артист Гриша. Сегодня он на Cosmoscow. Такие вот дела.

МР: Кассета, диск, винил или стриминг-сервисы? Что выбрать при выпуске альбома?

ГГ: Ну, тут можно целую лекцию на три часа сделать. Потому что понятно, что кассета, диск, винил и стриминговый сервис имеет определенную конъюнктуру за всем этим. И, конечно, при выпуске альбома, кто-то, может быть, руководствуется какими-то поэтическими соображениями или соображениями давней мечты… Но вообще-то, если мы говорим про лейблы и хоть какое-то планирование, то понятно, что ты выпускаешь то, что отвечает, во-первых, и твоему фолловингу, который сложился вокруг тебя исторически, и некой конъюнктуре рынка — на чем это выпускается. Понятно, что все хотят винил, если мы говорим о саунд-арте или композиторской музыке. Винил — это некая аудиофильская история. Но винил в той популярности, которая у него есть сейчас, вот эта вся винил-ревайвл-волна и прочее — это немножечко другой винил, это зачастую не аудиофильский винил. Он не очень грамотно сделан, он слушается на не очень грамотных стереосистемах. Поэтому, если мы говорим про саунд-арт, про музыку, которую прям надо слушать, то надо понимать, что ей требуется еще и определенная звуковая система.

В общем, винил — это сразу такой уровень. Дальше, кассета — это специфический формат, поэтому там обычно специфическая музыка или какая-то музыка, которой нужен вот такой вот пленочный тембр. Это тоже стратегия. Диск — это по сути диджитал, но на носителе. У CD сейчас revival. Но мне совершенно это непонятно, это такая полностью фетишистская история. Очевидно: самый лучший формат — это диджитал, остальное фетишизм, если по-простому, и бизнес-стратегии. Потому что вот был винил, у него был лимит времени и одни артефакты, потом кассета — другой был лимит времени и другие артефакты, потом CD — сделали самый максимальный размер и без артефактов. И все обрадовались, что можно больше музыки запихнуть, и она супер чисто будет играться. А сейчас всё цифровое: хочешь 10 часов музыки — пожалуйста, в супер качестве, да еще многоканально. Это отдельная история, насколько носитель, или шире — технологии, обуславливают музыкальную индустрию. Опять же, винил, кассета и CD — это объекты. И тут большой вопрос, насколько мы находимся в мире, который ждет от нас эти культурные, или даже очень хорошие дизайн-объекты? Стриминг-сервисы — это вообще пока не про саунд-арт и экспериментальную музыку и не про композиторскую музыку, потому что стриминг-сервисы для другого делаются. Это модель нового формата генерации прибыли. Поэтому, ответ на вопрос «что выбрать при выпуске альбома» будет такой сложный и витиеватый с открытым финалом.

МР: Как развивалась ваша стратегия относительно дизайна релизов? Оформление в digital как-то отличается от оформления на других носителях?

ГГ: Сначала у нас была концепция поражать, если можно так сказать, и пластинка рассматривалась как объект тотального искусства. Я отталкивался от того, что пластинку слушают, ставят на проигрыватель или даже специальную подставку-конверт, садятся в кресло, слушают пластинку и смотрят на артворк, или держат его в руках, рассматривают. И вот я понял, что сначала мы заигрывали с тактильностью, с материалами, с формой — и это дорого, а иначе не получается, потому что иначе — это мертвый объект. Объект коммерции, не насыщенный душой, просто переносчик музыкальных волн. Поэтому все наши релизы на физических носителях особенные.

С другой стороны, безусловно, когда мы говорим про носитель, мы не можем отделаться от того, что максимальное потребление музыки идет через digital-пространство, поэтому первое, о чем ты задумываешься сейчас — это все-таки digital-оформление. И конечно же, если ты вначале разрабатываешь дизайн для физического носителя, он не факт что хорошо портируется на цифровой формат и соответственно особенности и обусловленности оформления. В таких случаях диджитал делается по остаточному принципу и ощутимо проигрывает. Так быть не должно.

Диджитал обложка — это такой же элемент цифрового искусства, как и всё остальное. Я всегда думаю, как мы можем выделиться на площадках, которые прокручивают на скролле в поисках чего-то знакомого, или за что зацепится глаз. Прошу дизайнера выслать мокапы с нашей обложкой в эмбиенсе магазина или площадки. Всё это тоже очень серьезно изменило дизайн. Но это отдельная лекция, отдельный вопрос, как вообще digital-среда повлияла на дизайн обложек.

МР: Какие релизы Kotä Records вышли в последнее время, может быть, какие-то из них представлены в магазине ГРАУНД Солянки или скоро в нем появятся?

ГГ: Последний релиз на CD — это Алексей Борисов и его проект Buran. Алексей уже настолько давно существует во всем этом, что ему уже интересны такие форматы, как собрать коллектив и с порога записать какой-то классный импровизационный материал. Этот материал мне сразу понравился, хорошо, что он вышел. Вот хороший разбор на Jazzistе или даже еще глубже в ТГ Механика звука.


Новые и коллекционные релизы Kotä Records ждут вас в магазине галереи-мастерской ГРАУНД Солянка.