Константин Грибов — уличный фотограф, один из участников выставки «Точка 55.754630, 37.638530», авторами которой выступили студенты магистерской программы «Практики кураторства в современном искусстве» Garage Academy. «Точка 55.754630, 37.638530» — это географические координаты ГРАУНД Солянки. В рамках выставки Грибов представит свою новую книгу «10 000 steps».
Вероника Георгиева: В день полагается проходить по десять тысяч шагов, считается, что тогда ты будешь здоров. Свою первую монографию ты назвал «10 000 steps». С чем это связано?
Константин Грибов: Моя книга долго была без названия, как «проектируемый проезд». Когда я увидел тренд на 10 000 шагов, у меня это связалось с восприятием моих собственных прогулок — помимо творческого процесса, это ещё и полезно. Стрит-фотография позволяет тебе и физически вымотаться, и пользу получить — совместить, как говорят, неприятное с бесполезным (смеётся), физическое с эмоциональным.
ВГ: Мне кажется, а может быть и не кажется, не знаю … разубеди меня — в наш век Instagram и всего такого, зачем вообще выпускать книгу фотографий?
КГ: Книга это важный артефакт. Я снимаю давно, занимаюсь этим вообще всю жизнь, ещё с советского времени. Мне тогда совсем мало лет было, но лет с четырёх-пяти я уже пытался что-то снимать. Мой дед увлекался фотографией, он мне давал «Чайку», «Смену» и рассказывал. Я ничего не понимал, но мне это всё очень нравилось, все эти манипуляции в тёмной комнате. Это магия, которая на любого ребёнка очень сильно действует, правда, современные дети, наверное лишены этого. Но когда у тебя начинает проявляться фотография, это, конечно, очень круто.
ВГ: Тогда почему важна книга?
КГ: Сейчас каждый, по сути, – фотограф, у каждого есть смартфон. В плёночные времена нужно было понимать, как работает экспопара, как устроен объектив, как проявлять плёнку, её заряжать и т. д.. Когда пошла цифровая эра, некий порог входа тоже остался — были ведь не только мыльницы, были продвинутые зеркалки, в которых нужно было тоже плюс-минус разобраться. Сейчас порог входа вообще исчез, а между тем мы получаем такой парадокс — уличная ежедневная фотография, с одной стороны, наиболее близкое к массовому потребителю искусство, а с другой — наиболее от него далекое. Это тебе, как насмотренному, с большим визуальным опытом человеку, понятно, что хорошо, а для обычного зрителя это фотография как фотография, ну прикольно. И как ему сориентироваться в этом мире, непонятно. А тут ему выдают книгу! Книга, альбом позволяют ему зацементировать этот результат понимания.
ВГ: Это, что касается зрителя. А для тебя самого, что значит книга?
КГ: Для меня мои цифровые архивы, а их целый ящик жёстких дисков и негативов, — как для скульптора материал, из которого он лепит. Книга это финальный продукт, финальный пазл. Все эти сайты, там же периодически что-то стирается, сайты очень быстро меняются, тренды меняются, а тут ты ставишь некую черту. А еще, если ты заходишь к фотографу, у которого есть своя книга, то у тебя к нему сразу меняется отношение. Это немного другой уровень, другой вес.
ВГ: У тебя получается совмещать коммерческую и стрит-фотографию?
КГ: К Фрейду, например, мог записаться любой человек и стоило это пятьдесят долларов. Когда я начал снимать, с 2003-го по 2007-й год практически не было альтернативы, был выбор: либо сидеть в офисе, либо делать «репортажку» или свадебную фотографию. Человек в Москве готов был заплатить за самый важный день своей жизни хорошую сумму. И я выбрал работать в поле, набивать руку.
ВГ: Получается, стрит-фотография началась со свадеб, с работы в поле, как ты говоришь?
КГ: Да. Я параллельно всегда занимался жанровой фотографий, даже не столько стрит-фото, сколько жанровым, если говорить о ранних работах. Я, кстати, даже вылавливал моменты на свадьбах — в процессе мог увидеть какой-то сюжет, делал несколько кадров, пока какой-то перерыв был. Коммерция это параллельная тема, способ прокормить себя и свою семью. Получается, я любитель и профессионал. Профессионал в том, что зарабатываю этим деньги, а любитель — что я именно люблю фотографию. Многие ребята пришли в восьмом году, когда был кризис, их уволили с других работ, они купили зеркалки, которые тогда начали продаваться активно, и сказали: я буду зарабатывать деньги. Потому что — ну что там, ты сфоткал, отдал, тебе заплатили. Для них фотография выступала средством достижения цели — заработать. У меня фотография всегда была во главе угла, она была сама целью. Я хорошо знаю эту сферу, у нас и мастерская своя была, мы там и декором и организацией занимались, и за границей свадьбы делали. Благодаря этому у меня было много возможностей снять свой материал. Я оставался в других странах после съёмок, путешествовал. Это неплохие деньги были, но меня парила мысль в сорок лет бегать по съёмкам. Ну так и происходит сейчас — я, приблизительно, как и хотел, к сорока, двигаюсь в сторону своей мастерской. Я недавно у Норштейна был в гостях. Он на Войковской сидит, любой к нему попасть может.
ВГ: Как к Фрейду?
КГ: Да, без проблем. Я очень сильно удивился, случайно такая история получилась. Дочку свою сводил – она рисует, и сказал: вот внукам рассказывать будешь, это очень важный дядя. Он очень классный, очень открытый, к нему очень много людей ходит. Я его поснимал там. И когда его мастерскую увидел, то понял – вот, это то, что нужно, некое пространство, где я бы хотел с людьми общаться, снимать, быстрые съемки, долгие съемки, книги печатать, принты продавать.
ВГ: Я думаю, все сейчас соскучились по реальному, не виртуальному общению, из-за всех этих соцсетей, из-за ковида.
КГ: Да, тренд на аналог сейчас идёт. Все очень устали во время изоляции. Многие даже доставку не заказывают, а идут в магазин, просто приятно сходить в магазин, руками там всё потрогать. И идёт тренд на плёночную фотографию, которой я, кстати, тоже занимаюсь. Не так много как хотелось бы, потому что плёнка из-за низкого спроса очень дорогая стала. В музыке это винил. Многие мои друзья сейчас купили винил, серьёзно заморачиваются. Везде вот этот тренд на крафт, на аналог — на всё, что можно пощупать.
ВГ: В одном интервью ты говоришь, как классно вообще быть стрит-фотографом, гулять и при этом фотографировать — останавливать мгновение, и что дана тебе «абсолютная свобода остановить это мгновение, когда и как пожелаешь». И я вот подумала, а насколько это вообще свобода, может быть это, наоборот, несвобода. Нет ли у тебя такого ощущения, что ты как фотограф не особо живёшь, а всё время только и думаешь о том, чтобы запечатлеть момент, остановить мгновение, которое, может, и не нужно никому остановленное?
КГ: Это сложно, потому что со временем, особенно, если преподавать начинаешь, у тебя появляется профдеформация. Я сейчас работаю над этим — стараюсь абстрагироваться, когда просто гуляю, стараюсь больше на своих ощущения концентрироваться и не особо вглядываться.
ВГ: Ты хочешь сказать, что не всегда носишь с собой камеру?
КГ: Нет, далеко не всегда. Мне важно накапливать энергию. Если постоянно снимать, ты просто истощаешься, у тебя уже не будет того запала.
ВГ: Буквально вчера я прочла у Марины Цветаевой: «Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение». Я как-то в другом ракурсе вчера об этом думала, но в связи с нашим разговором, по отношению к фотографированию приходит на ум, что в наше время лёгкости контентного производства мы ищем какую-то точку зрения, выстраиваем композицию, но само зрение при этом зачастую теряется.
КГ: Да, зрение перенапрягается. Мне офтальмологи сказали, когда очки покупал, что нужно всё время в очках ходить, чтобы глаз расслабленный был. Потому что, если глаза постоянно напрягать, то они портятся. Я особо не всматриваюсь, потому что, если ты постоянно всматриваешься, ты можешь с ума сойти. Грубо говоря, если я даже какой-то фильм смотрю, мне тоже надо настроиться. Я не могу фильм просто так смотреть, я начинаю обращать внимание на кадрирование, на монтаж, на что он снят. То есть начинаешь в голове съёмку по молекулам разбирать и очень сложно этого не делать.
ВГ: То есть тебя все-таки охватывает беспокойство, если ты не снимаешь?
КГ: Ну это как известный мем на тему «Как перестать фотографировать и начать беспокоиться», так вот я учусь всё-таки, чтобы со мной такого не было. (смеётся)
ВГ: Когда я беру в руки фотографическую книгу, я никогда не смотрю с начала — сперва мне хочется ее полистать с середины, потом — конец, ну и так далее. У тебя есть сценарий? Вот почему ты решил сделать первой фотографией именно эту?
КГ: Ну в идеале с начала, да. Потому что есть логика. Мне сложно объяснить с научной точки зрения или с точки зрения искусствоведа. Это на уровне ощущений было сделано, потому что я знаю свой материал. И когда я его собрал — грубо говоря, открыл коробку с пазлом, вот так его рассыпал и смотрю: ну давай, вот так, или так, и вот двигаешь-двигаешь, пока это всё у тебя полностью не соберётся. Мне сложно сказать, почему вот именно конкретно так, но когда именно так собрал, то всё срослось… Фотограф, член фотоагенства «Магнум Фото» Георгий Борисович Пинхасов говорит, что, занимаясь стрит-фотографией, желательно отключать голову. Я стараюсь сосредоточиться именно на таком восприятии — когда ты в потоке находишься, на уровне животного восприятия, на инстинкте. Он правильно говорит, что фотограф — он, как котик: вот он расслабленный, а потом – бац, что-то пробежало, блик какой-то, и он – хоп, и уже охотится.
За двадцать лет я много навидался снимающих, есть такая категория снимающих, которая фокусируется на технической составляющей: какой объектив, чтобы по золотому сечению всё было, по кривой Фибоначчи и так далее. Эти люди они идеальную, правильную картинку могут сделать. Но моя дочка, которой пять лет, она делает гораздо круче фотки, потому что она не парится, а просто снимает, как ей нравится. Я у неё учусь в этом смысле.
ВГ: Значит, твоя книга это сконструированная прогулка от начала и до конца — желательно ее листать с начала.
КГ: Да, и ещё желательно, в идеале, смотреть. Когда книга была напечатана, я сам много нового увидел. Я не знаю, как это работает, но на печати многое видишь по-другому, и какие-то другие детали начинаешь подмечать. Крутая фотография должна запоминаться. Увидев её в другом месте, человек должен сказать: да, я это уже видел, плюс она должна быть невоспроизводима. Вот Энсела Адамса пытались повторить, ездили по Штатам, находили те же самые места, снимали на том же оборудовании, а получалось ну не то, не то.
ВГ: На телефон снимаешь?
КГ: Снимаю, конечно! Я снимал еще до того, как это стало мейнстримом, снимал прям с тех камеро-фонов, которые ещё были прям плохонькие, года с девятого, когда они только начали появляться. Нет, даже раньше, с четвёртого года, наверное. Мне всегда нравилась эта тема — раз, достал и сразу сфоткал. Это очень важно для стрит-фотографа, для жанровой фотографии. У меня был отдельный раздел на сайте «Мобилография». К сожалению, пришлось его убрать с появлением новейших устройств, в которых уже очень качественные линзы, огромные матрицы, то есть качество смартфона приблизилось к хорошей мыльнице.
ВГ: А ты делаешь постпродакшн?
КГ: Делаю. Хорошо, что ты спросила, это приятно. Если человек спрашивает, значит хороший продакшн, незаметный. Если это видно, это плохо. И, кстати, заблуждение, что обработку только сейчас начали использовать, а раньше прям фотографировали и сразу выкладывали. У меня есть книга «Magnum Contact Sheets», там известные фотографии, и вся плёнка полностью показана, тридцать шесть дублей. Там видно, что печатник просто сидел и делал – 10 плюс 2, экспозиция на лице — не на компьютере делали, а специально обученный человек этим занимался. Есть у нас фотографы, которые кичатся этим: вот, я мол, выкладываю картинку прямо с камеры, и вообще не прикасаюсь к ней. Может быть, для кого-то это важно, но мне кажется, что для зрителя в результате это не важно, неважно как ты этого достиг, важно, чего ты достиг. Но при этом я всегда говорю, и ученикам своим тоже, что надо снять так, чтобы кадр и без обработки круто смотрелся. Потому что там что-то прям рисовать неправильно. Вот спрашивают, как у вас получается так классно обработать, но не в обработке секрет, секрет в том, чтобы исходный файл был классным. И дальше ты уже чуть-чуть контрастик поднимаешь, что-то подчеркнул, что-то затемнил.
ВГ: Согласна с тобой. Энергия, конечно, должна исходить из первоначального материала. Нельзя что-то реанимировать, если там нечего реанимировать, если кадр мёртв изначально.
КГ: Да, люди пытаются нарисовать с нуля, то есть фотку абы как сделать, а потом сидеть пять часов в Фотошопе.
ВГ: Значит, ты преподаешь. А где?
КГ: Пока что в индивидуальном порядке, именно стрит-фото. Но я эту тему развиваю. Всё складывается потихоньку. Я вообще не очень быстрый товарищ, у меня всё очень плавно происходит.
ВГ: Ты ленивый?
КГ: Нет, я не ленивый, я, скорее, прокрастинирующий. Прокрастинация с ленью не имеет ничего общего.
ВГ: Твоя собственная будущая мастерская представляется тебе лабораторией, а ГРАУНД Солянка ведь тоже галерея/мастерская/лаборатория, это рабочее пространство.
КГ: Выставиться здесь это очень классный и запоминающийся опыт, который произошёл во многом благодаря ГРАУНД Солянке и кураторской команде. Куратором непосредственно моего проекта была Надя Колдаева, мы работали с ней вместе над этим несколько месяцев. Пока мы с ней готовили выставку, выбирали работы и продумывали экспонирование, пока я делал книгу, - я многому научился и теперь вижу, как можно сделать и следующую книгу, и персоналку.
ВГ: Ты уже планируешь новую книгу?
КГ: Я стараюсь не загадывать, не вымучивать ничего, отпускать ситуацию. Это как дрейф – ты плывёшь по течению, и всё получается. А если сильно напрягаться, можно куда-то не туда заплыть. Чем старше я становлюсь, тем больше понимаю одну мощную мудрость — «Кто понял жизнь, тот не спешит». В молодости такие фразы воспринимаешь как клише. А со временем начинаешь понимать, что огромный опыт поколений в них вложен.
ВГ: Мы с тобой спешить не будем, но читателей наших поторопим — прийти к нам уже через неделю!
Друзья, координаты наши вы теперь знаете – 55.754630, 37.638530.
Ждем вас 30 июня в 18 часов — на встрече с фотографом Константином Грибовым и его новой книгой «10 000 steps».
