Выставка «Когда меня не видно – нейропейзаж» уводит зрителя в пространства, визуализирующие иерархию сети интернет – от самого нижнего dark-net до верхнего, где сами пользователи создают райские кущи бесконечным коллективным трудом, поддерживающим жизнь сети. О проекте рассказывает художница Полина Абина.
Полина Абина
ГРАУНД Солянка: Как появилась идея выставки? Почему ты занялась созданием таких пространств?
Полина Абина: У Ромы Шалганова, куратора, изначально была идея сделать выставку «Меж стен», о том, что существует с нами в одном мире, но при этом оно незаметное и между стенами находится. Нужно было подумать о том, что это может быть, и какая у этого может быть идея, концепция. И я пришла к этому понятию интернет и к цифровым носителям, смартфонам, планшетам, ко всему, что может в принципе являться окном. То есть эта стена как бы невидима, и ее нельзя почувствовать, она существует в каком-то варианте не физическом, или физическом, но не здесь. И вот эти цифровые носители – они окнами являются. И из этого дальше пошла концепция визуализации интернета, пространства онлайн. У меня была уже похожая работа, мы делали с моим коллегой Лешей Себякиным в том году для выставки «Облачное хранение» в ГЭС-2 четырехминутный vr-ролик «Вы все сделали хорошо, и солнышко смеется». Его название – это перевод с немецкого строчки стихотворения Альберта Эйнштейна Alles habt ihr gut gemacht Und die liebe Sonne lacht. Там была такая визуализация пространства цифровых архивов. Мы делали видео-путешествие единицы информации по всем этапам, которые она проходит. И здесь как бы такая вторая ступень, только в более широком смысле: здесь уже интернет и его основные категории, большие пространства. Вообще же я хочу делать больше про локальные, более точечные интернет-пространства.
ГС: Хорошо, давай начнем путешествие с самого начала. Что это за таинственный первый экран и что на нем происходит?
Полина Абина: У Ромы Шалганова, куратора, изначально была идея сделать выставку «Меж стен», о том, что существует с нами в одном мире, но при этом оно незаметное и между стенами находится. Нужно было подумать о том, что это может быть, и какая у этого может быть идея, концепция. И я пришла к этому понятию интернет и к цифровым носителям, смартфонам, планшетам, ко всему, что может в принципе являться окном. То есть эта стена как бы невидима, и ее нельзя почувствовать, она существует в каком-то варианте не физическом, или физическом, но не здесь. И вот эти цифровые носители – они окнами являются. И из этого дальше пошла концепция визуализации интернета, пространства онлайн. У меня была уже похожая работа, мы делали с моим коллегой Лешей Себякиным в том году для выставки «Облачное хранение» в ГЭС-2 четырехминутный vr-ролик «Вы все сделали хорошо, и солнышко смеется». Его название – это перевод с немецкого строчки стихотворения Альберта Эйнштейна Alles habt ihr gut gemacht Und die liebe Sonne lacht. Там была такая визуализация пространства цифровых архивов. Мы делали видео-путешествие единицы информации по всем этапам, которые она проходит. И здесь как бы такая вторая ступень, только в более широком смысле: здесь уже интернет и его основные категории, большие пространства. Вообще же я хочу делать больше про локальные, более точечные интернет-пространства.
ГС: Хорошо, давай начнем путешествие с самого начала. Что это за таинственный первый экран и что на нем происходит?
ПА: Первый экран начинает иерархию с самого дна. Он как бы начинает и заканчивает ее, потому что нет большой разницы, откуда начинать смотреть. Это как вкладки на вашем компьютере, и вы можете открыть любую из них, хотите ли вы зайти в дарк-интернет, например, или открыть популярную социальную сеть. И здесь такое самое темное, самое глубокое, самое черное в противовес самой верхней точке, до которой мы еще дойдем, это такая бесконечная глубокая пропасть. И все это про онлайн, про интернет. Это единственный экран, на котором видимая вами пыль просто летает, и больше фактически ничего не происходит. Сюда периодически спускается персонаж, но на этом экране он не появляется никогда.
ГС: На следующем экране мы видим какую-то компьютерную лабораторию…
ПА: Здесь такое небольшое камерное пространство, оно находится над пространством dark-интернета, над предыдущим экраном. Оно как будто чуть качественнее, чуть лучше, в субъективном плане, конечно. Оно полностью заставлено компьютерами и тоже очень странное. Мы видим здесь монитор, из которого произрастают плавленные грибы, и сюда приходит персонаж, который что-то делает в компьютере, что-то ищет. Мы не видим, что происходит на экране компьютера и не знаем, что точно этот персонаж делает.
ГС: Что это за персонаж?
ПА: Персонаж всегда открыт к интерпретации. С одной стороны – это пользователь, который заходит в разные окна, сначала сюда, потом наверх в условную социальную сеть, или похожую социальную сеть. С другой стороны – он агентен и сам по себе субъективен, поэтому он может и не быть пользователем. В интернете вне зависимости от нашего присутствия или отсутствия что-то происходит. И вот это, что происходит, что двигает интернет, позволяет ему дальше развиваться, создавать какие-то новые новостные потоки, новые сообщения, которые к нам приходят, эта вся субъективность действий в интернете может помещаться в этого персонажа, который здесь сам по себе ходит и сам по себе что-то делает. То есть тут можно с разных сторон на него посмотреть.
ГС: Но мы можем только догадываться, что он делает, соответственно?
ПА: Да, конечно, потому что он полностью агентен. Еще здесь периодически появляется такой трикстер-цветок, для меня этот символ очень схож с ребенком.
ГС: На следующем экране мы видим какую-то компьютерную лабораторию…
ПА: Здесь такое небольшое камерное пространство, оно находится над пространством dark-интернета, над предыдущим экраном. Оно как будто чуть качественнее, чуть лучше, в субъективном плане, конечно. Оно полностью заставлено компьютерами и тоже очень странное. Мы видим здесь монитор, из которого произрастают плавленные грибы, и сюда приходит персонаж, который что-то делает в компьютере, что-то ищет. Мы не видим, что происходит на экране компьютера и не знаем, что точно этот персонаж делает.
ГС: Что это за персонаж?
ПА: Персонаж всегда открыт к интерпретации. С одной стороны – это пользователь, который заходит в разные окна, сначала сюда, потом наверх в условную социальную сеть, или похожую социальную сеть. С другой стороны – он агентен и сам по себе субъективен, поэтому он может и не быть пользователем. В интернете вне зависимости от нашего присутствия или отсутствия что-то происходит. И вот это, что происходит, что двигает интернет, позволяет ему дальше развиваться, создавать какие-то новые новостные потоки, новые сообщения, которые к нам приходят, эта вся субъективность действий в интернете может помещаться в этого персонажа, который здесь сам по себе ходит и сам по себе что-то делает. То есть тут можно с разных сторон на него посмотреть.
ГС: Но мы можем только догадываться, что он делает, соответственно?
ПА: Да, конечно, потому что он полностью агентен. Еще здесь периодически появляется такой трикстер-цветок, для меня этот символ очень схож с ребенком.
ГС: Почему? Потому что это солнышко?
ПА: Да, он сам по себе такое солнце-цветок, олицетворение самого чистого и прекрасного. И при этом он находится только в этой комнате, в квартире в закрытом пространстве и периодически как бы прыгает за этот компьютер. И это провод в новое поколение, которое с компьютером растет и сосуществует с самого начала. Он это делает как бы по-тихому, пока нет главного персонажа, пока он где-то ходит, трикстер-цветок прыгает за этот компьютер и потом снова прячется на полку. У меня есть еще одна работа с похожими цветами – Flower children in the internet room (2024).
ГС: Теперь мы переходим к следующему уровню… Здесь уже такая развернутая и понятная нам цивилизация?
ПА: Да, здесь все еще выше поднимается над предыдущим, и здесь такая большая дорога, большое пространство, наполненное домами, похожее на улицу. В какой-то момент она может быть очень оживленной, но здесь она пока такая пустующая. Здесь – не на всех экранах, но на многих – объекты сделаны с помощью нейросетки. Вы можете отсканировать здание, сделать множество круговых фотографий, которые потом с помощью программы соединяются в 3d-макет. Нейросетка берет это огромное число фотографий, например, по запросу «малоэтажное зеленое здание» и делает из них какой-то синтез этих огромных массивов данных, превращая их в какой-то свой дом. И обратно растягивает их в 3d. То есть эти дома – это полная переработка того пространства, которое существует здесь у нас в онлайн-пространство. И оно абсолютно легитимно там находится.
ГС: А какой нейросетью ты пользовалась?
ПА: Luma AI. Здесь тоже периодически проходит персонаж. В целом, здесь визуализирована такая часть интернета, в которой мы большую часть времени находимся. Рабочая часть, в которой есть маркетплейсы, магазины, в которой мы ищем информацию, смотрим кино, основная потребительская часть. Если не считать социальные сети, потому что социальные сети как раз-таки наверху. И теперь мы можем пойти посмотреть наверх.
ГС: Подожди, еще не все понятно. Когда я смотрела это видео, я поняла, что это пространство какое-то азиатское…
ПА: Оно не принципиально азиатское. Оно про мегаполис в принципе.
ГС: То есть это мегаполис, состоящий из реальных домов и даже каких-то реальных людей, просто мы их не видим, они какие-то для нас смазанные, сплющенные, они выступают фоном. А единственный живой персонаж – он как бы не из нашей реальности. Откуда он?
ПА: Да, он сам по себе такое солнце-цветок, олицетворение самого чистого и прекрасного. И при этом он находится только в этой комнате, в квартире в закрытом пространстве и периодически как бы прыгает за этот компьютер. И это провод в новое поколение, которое с компьютером растет и сосуществует с самого начала. Он это делает как бы по-тихому, пока нет главного персонажа, пока он где-то ходит, трикстер-цветок прыгает за этот компьютер и потом снова прячется на полку. У меня есть еще одна работа с похожими цветами – Flower children in the internet room (2024).
ГС: Теперь мы переходим к следующему уровню… Здесь уже такая развернутая и понятная нам цивилизация?
ПА: Да, здесь все еще выше поднимается над предыдущим, и здесь такая большая дорога, большое пространство, наполненное домами, похожее на улицу. В какой-то момент она может быть очень оживленной, но здесь она пока такая пустующая. Здесь – не на всех экранах, но на многих – объекты сделаны с помощью нейросетки. Вы можете отсканировать здание, сделать множество круговых фотографий, которые потом с помощью программы соединяются в 3d-макет. Нейросетка берет это огромное число фотографий, например, по запросу «малоэтажное зеленое здание» и делает из них какой-то синтез этих огромных массивов данных, превращая их в какой-то свой дом. И обратно растягивает их в 3d. То есть эти дома – это полная переработка того пространства, которое существует здесь у нас в онлайн-пространство. И оно абсолютно легитимно там находится.
ГС: А какой нейросетью ты пользовалась?
ПА: Luma AI. Здесь тоже периодически проходит персонаж. В целом, здесь визуализирована такая часть интернета, в которой мы большую часть времени находимся. Рабочая часть, в которой есть маркетплейсы, магазины, в которой мы ищем информацию, смотрим кино, основная потребительская часть. Если не считать социальные сети, потому что социальные сети как раз-таки наверху. И теперь мы можем пойти посмотреть наверх.
ГС: Подожди, еще не все понятно. Когда я смотрела это видео, я поняла, что это пространство какое-то азиатское…
ПА: Оно не принципиально азиатское. Оно про мегаполис в принципе.
ГС: То есть это мегаполис, состоящий из реальных домов и даже каких-то реальных людей, просто мы их не видим, они какие-то для нас смазанные, сплющенные, они выступают фоном. А единственный живой персонаж – он как бы не из нашей реальности. Откуда он?
ПА: Оттуда, и все, что происходит, тоже оттуда. То есть вот этот маркет похож на 7- Eleven ( оператор крупнейшей сети небольших магазинов в 19 странах под управлением Seven-Eleven Japan), но это не 7- Eleven, то, что мы видим здесь внутри – это какая-то его переработка, У меня была идея визуализировать это пространство по правилам живого мира. То есть, как мы можем представить себе интернет? Скорее всего, мы представим какой-то интерфейс. Это может быть интерфейс Google или любого другого поисковика, интерфейс онлайн-магазина, странички Википедии, TikTok… Мне было интересно выйти за рамки интерфейса в понятные человеку рамки физических объектов, зданий, пространств, персонажей и переместить их в правила онлайн-пространства. И поэтому здесь все получается такое странное и плавленное, такое, которое может существовать только в этом пространстве. То есть все пространство – оно там. И мы можем только наблюдать за ним через окно.
ГС: То есть этот персонаж из интернет-пространства – условная женщина…
ПА: Он выглядит довольно феминно, да.
ГС: Да, то есть скорее все же женщина, нежели мужчина, заходит в 7-Eleven – и что она там делает?
ПА: Она проходит через него и выходит в других экранах. То есть там для нее такой коридор, проход, портал. Она исчезает в других экранах – верхних. Потом она возвращается и спускается сюда вниз. Она путешествует через все эти экраны по своим каким-то делам, задачам.
ГС: И, видимо, ее мы можем видеть ее на верхних экранах, возделывающей какой-то сад?
ПА: Да. Здесь мы видим такой райский сад, райское пространство. Цвета здесь напоминают иконку иконку социальной сети. Здесь несколько персонажей, одна из девушек сидит. Здесь такая отсылка, которая еще раз подтверждает агентность всего происходящего, отсылка к Нам Джун Пайку и сидящему Будде – его работе TV-Buddha. Но только Будда для нас изначально находится не в физическом пространстве, а в виртуальном, и девушка, как и он, смотрит сюда, на нас. Мы можем разве что посадить перед экраном человека, который будет смотреть также на нее. В общем, здесь направление взгляда изначально меняется с экрана сюда, в физический мир. Еще тут получился такой намек на социализм, но это не совсем то, что я хотела показать…
ГС: Почему намек на социализм?
ПА: Ну, потому что они стоят на коленях и взращивают этот цветок, который существует только в этом мире, и они это делают бесконечно. Но здесь это скорее о том, как пользователи собственными усилиями создают платформы, в которых они находятся, что вы выкладываете, что вы делаете, как это все меняет саму социальную сеть и выстраивает правил внутри нее, потому что это все часто зависит от пользователей. Это история про такой коллективный труд, которым занимаются пользователи, и который держит всю сеть на плаву. То есть они могут думать, что они делают что-то для себя, продают какие-то свои вещи, или ведут блоги, или еще что-то, но при этом все это большой коллективный труд для поддержания этого рая, для продолжения жизни. И это бесконечный труд.
ГС: То есть этот персонаж из интернет-пространства – условная женщина…
ПА: Он выглядит довольно феминно, да.
ГС: Да, то есть скорее все же женщина, нежели мужчина, заходит в 7-Eleven – и что она там делает?
ПА: Она проходит через него и выходит в других экранах. То есть там для нее такой коридор, проход, портал. Она исчезает в других экранах – верхних. Потом она возвращается и спускается сюда вниз. Она путешествует через все эти экраны по своим каким-то делам, задачам.
ГС: И, видимо, ее мы можем видеть ее на верхних экранах, возделывающей какой-то сад?
ПА: Да. Здесь мы видим такой райский сад, райское пространство. Цвета здесь напоминают иконку иконку социальной сети. Здесь несколько персонажей, одна из девушек сидит. Здесь такая отсылка, которая еще раз подтверждает агентность всего происходящего, отсылка к Нам Джун Пайку и сидящему Будде – его работе TV-Buddha. Но только Будда для нас изначально находится не в физическом пространстве, а в виртуальном, и девушка, как и он, смотрит сюда, на нас. Мы можем разве что посадить перед экраном человека, который будет смотреть также на нее. В общем, здесь направление взгляда изначально меняется с экрана сюда, в физический мир. Еще тут получился такой намек на социализм, но это не совсем то, что я хотела показать…
ГС: Почему намек на социализм?
ПА: Ну, потому что они стоят на коленях и взращивают этот цветок, который существует только в этом мире, и они это делают бесконечно. Но здесь это скорее о том, как пользователи собственными усилиями создают платформы, в которых они находятся, что вы выкладываете, что вы делаете, как это все меняет саму социальную сеть и выстраивает правил внутри нее, потому что это все часто зависит от пользователей. Это история про такой коллективный труд, которым занимаются пользователи, и который держит всю сеть на плаву. То есть они могут думать, что они делают что-то для себя, продают какие-то свои вещи, или ведут блоги, или еще что-то, но при этом все это большой коллективный труд для поддержания этого рая, для продолжения жизни. И это бесконечный труд.
ГС: Похоже, конечно, что это Марс и все происходит на Марсе, может быть из-за цвета, конечно – мы видим почти красную планету. А что за пульсирующее облако наверху, похожее одновременно на цветок и на сгусток энергии?
ПА: Оно скорее похоже на жидкое стекло, и это одно из растений, которое там существует. Где-то мы можем видеть ромашки, или другие растения, которые мы знаем, а эти два растения абсолютно самостоятельны в этом пространстве. Вот, например, это дерево, под которым сидит персонаж…
ГС: Как Будда под деревом Бодхи…
ПА: Да, первый Будда, который понял, что ему нужно выйти из круга Сансары. Очень похоже... Так вот, это виртуальное растение определенно несет в себе какой-то дополнительный заряд. Но это дерево совершенно не конкретное растение. Еще к этой всей выставке есть отдельная звуковая работа моего коллеги Леши Себякина…
ГС: А почему ты решила разделить видео и звук?
ПА: Я изначально не подразумевала здесь звук. И эта работа самостоятельная, то есть это не звук к экранам. И если здесь я пытаюсь визуализировать интернет, то там происходит история со звуком, то есть Интернет Леша пытается показать через уши. И я сама работаю тоже со звуком, с генеративным звуком. Мне хотелось добавить звук для полноты картины, добавить разные фокусы одной темы.
ПА: Оно скорее похоже на жидкое стекло, и это одно из растений, которое там существует. Где-то мы можем видеть ромашки, или другие растения, которые мы знаем, а эти два растения абсолютно самостоятельны в этом пространстве. Вот, например, это дерево, под которым сидит персонаж…
ГС: Как Будда под деревом Бодхи…
ПА: Да, первый Будда, который понял, что ему нужно выйти из круга Сансары. Очень похоже... Так вот, это виртуальное растение определенно несет в себе какой-то дополнительный заряд. Но это дерево совершенно не конкретное растение. Еще к этой всей выставке есть отдельная звуковая работа моего коллеги Леши Себякина…
ГС: А почему ты решила разделить видео и звук?
ПА: Я изначально не подразумевала здесь звук. И эта работа самостоятельная, то есть это не звук к экранам. И если здесь я пытаюсь визуализировать интернет, то там происходит история со звуком, то есть Интернет Леша пытается показать через уши. И я сама работаю тоже со звуком, с генеративным звуком. Мне хотелось добавить звук для полноты картины, добавить разные фокусы одной темы.
ГС: Ты работаешь в последнее время в основном с искусственным интеллектом?
ПА: Ну, здесь не только ИИ. Здесь есть объекты, которые сделаны вручную в 3-D. Внизу пропасть тоже вручную в 3-D сделана, здесь, на верхних экранах тоже объекты в 3-D, но это так называемое аддоны, то есть расширения для 3-D, а сами персонажи сгенерированы. То есть я использую разные технологии. Мне нравится создавать пространства, и изначально я начала создавать пространство для метавселенных. Когда я не умела ничего делать руками в 3-D, я просто скачивала готовые модели и размещала их в каком-то пространстве, в котором можно было перемещаться, ходить персонажу. Потом я уже начала делать 3-D. И для ГЭС-2 тоже полностью в 3-D vr-анимация была – тоже городское пространство. Я делаю еще физические объекты и работаю разными с нейросетями – со звуком, картинками, видео, которые не относятся к 3D-объектам. Я их печатаю – у меня есть напечатанные работы. Но в основном, конечно, все цифровое. В 2022 году стало понятно, что нужно делать цифровое, и метавселенная – вот эта виртуальная комната – была способом встретиться с друзьями, которые уехали. Это было объединяющее пространство. И также это было очень эскапистское для меня пространство, потому что я делала какие-то огромные пространства типа китайских дворцов, внутри были плееры для Netflix… И я там сидела долго, надевала очки и уходила из реального мира. Какое-то время я просуществовала в этих пространствах и потом начала уже их показывать людям. В «Открытых студиях» Винзавода у меня была презентация онлайн-галереи, которой сейчас нет, и других проектов, которые были сделаны в метавселенной. У меня были одни vr-очки, я показывала в этих очках свои проекты и рассказывала о них, а потом уже случился ГЭС-2. Из своего очень эскапистского мира, в котором я просидела долгое время, я вышла и просто начала показывать его другим людям. И сейчас этот мир здесь.
После экскурсии по выставке Полины Абиной состоялась небольшая дискуссия с автором и другими посетителями. Художник Слава Нестеров поделился своим впечатлением: «Тема взглядов в философии мне очень близка. Вся история с плотностью мира и «взглядом Бога», у которого оптика совершенно иная, потому что он везде и всюду, и можно представить гигантскую систему зеркал, если у него есть единый центр, очень интересна».
Разделить с художницей опыты эскапизма в метавселенной можно, посетив выставку «Когда меня не видно - нейропейзаж», до 1-го сентября включительно!
ПА: Ну, здесь не только ИИ. Здесь есть объекты, которые сделаны вручную в 3-D. Внизу пропасть тоже вручную в 3-D сделана, здесь, на верхних экранах тоже объекты в 3-D, но это так называемое аддоны, то есть расширения для 3-D, а сами персонажи сгенерированы. То есть я использую разные технологии. Мне нравится создавать пространства, и изначально я начала создавать пространство для метавселенных. Когда я не умела ничего делать руками в 3-D, я просто скачивала готовые модели и размещала их в каком-то пространстве, в котором можно было перемещаться, ходить персонажу. Потом я уже начала делать 3-D. И для ГЭС-2 тоже полностью в 3-D vr-анимация была – тоже городское пространство. Я делаю еще физические объекты и работаю разными с нейросетями – со звуком, картинками, видео, которые не относятся к 3D-объектам. Я их печатаю – у меня есть напечатанные работы. Но в основном, конечно, все цифровое. В 2022 году стало понятно, что нужно делать цифровое, и метавселенная – вот эта виртуальная комната – была способом встретиться с друзьями, которые уехали. Это было объединяющее пространство. И также это было очень эскапистское для меня пространство, потому что я делала какие-то огромные пространства типа китайских дворцов, внутри были плееры для Netflix… И я там сидела долго, надевала очки и уходила из реального мира. Какое-то время я просуществовала в этих пространствах и потом начала уже их показывать людям. В «Открытых студиях» Винзавода у меня была презентация онлайн-галереи, которой сейчас нет, и других проектов, которые были сделаны в метавселенной. У меня были одни vr-очки, я показывала в этих очках свои проекты и рассказывала о них, а потом уже случился ГЭС-2. Из своего очень эскапистского мира, в котором я просидела долгое время, я вышла и просто начала показывать его другим людям. И сейчас этот мир здесь.
После экскурсии по выставке Полины Абиной состоялась небольшая дискуссия с автором и другими посетителями. Художник Слава Нестеров поделился своим впечатлением: «Тема взглядов в философии мне очень близка. Вся история с плотностью мира и «взглядом Бога», у которого оптика совершенно иная, потому что он везде и всюду, и можно представить гигантскую систему зеркал, если у него есть единый центр, очень интересна».
Разделить с художницей опыты эскапизма в метавселенной можно, посетив выставку «Когда меня не видно - нейропейзаж», до 1-го сентября включительно!