Могут ли отражения уловить течение времени? А стать символом надежды и памяти? Ответы вы найдете в нашей рубрике, посвященной предметам искусства из магазина ГРАУНД Солянки.
В культуре зеркала нередко наделяют сверхъестественными свойствами и изображают как границу между мирами. В известной кэролловской сказке Алиса попадает в сказочное Зазеркалье, в «Мастере и Маргарите» свита Воланда «путешествует» через зеркала, а в фильме «Орфей» Жана Кокто главный герой именно через зеркало попадает в потусторонний мир к Эвридике.
В культуре зеркала нередко наделяют сверхъестественными свойствами и изображают как границу между мирами. В известной кэролловской сказке Алиса попадает в сказочное Зазеркалье, в «Мастере и Маргарите» свита Воланда «путешествует» через зеркала, а в фильме «Орфей» Жана Кокто главный герой именно через зеркало попадает в потусторонний мир к Эвридике.
«Оазис» Галины Агафоновой
В фотопроекте Галины Агафоновой «Оазис» зеркала тоже выступают проводниками в иной мир, только не параллельный, а вполне существующий в реальности — прямо у зрителя за спиной. Ярко-голубое небо в холодном заснеженном поле, цветочное буйство посреди безжизненного болота, пестрая листва в окнах покосившегося деревянного дома — яркие образы в зеркальных отражениях разрезают меланхоличное пространство действительности, убеждая нас, что другой мир совсем рядом, стоит только оглядеться по сторонам. Зеркало здесь — это не дверь в параллельный мир, но символ надежды. Возможно, такой же призрачный, как цветущий оазис в пустыне, но все равно способный служить толчком для изменения жизни и перехода ее в новое качество.
В фотопроекте Галины Агафоновой «Оазис» зеркала тоже выступают проводниками в иной мир, только не параллельный, а вполне существующий в реальности — прямо у зрителя за спиной. Ярко-голубое небо в холодном заснеженном поле, цветочное буйство посреди безжизненного болота, пестрая листва в окнах покосившегося деревянного дома — яркие образы в зеркальных отражениях разрезают меланхоличное пространство действительности, убеждая нас, что другой мир совсем рядом, стоит только оглядеться по сторонам. Зеркало здесь — это не дверь в параллельный мир, но символ надежды. Возможно, такой же призрачный, как цветущий оазис в пустыне, но все равно способный служить толчком для изменения жизни и перехода ее в новое качество.
«Москва отражательная» Андрея Ковалевского
Городской житель взаимодействует с отражающими поверхностями каждый день и зачастую этого даже не замечает. Жизнь большого мегаполиса постоянно отражается в стеклянных бизнес-центрах и витринах магазинов, зеркалах заднего вида машин, водной глади и лужах после дождя. Казалось бы, обыденность, но что если именно эти отражения, пойманные в объектив фотокамеры, способны раскрыть нам саму суть города и его жителей?
Художник и фотограф Андрей Ковалевский в своем зине «Москва отражательная» концентрируется на отражениях людей и объектов в урбанистическом контексте. В работе собраны фотографии с разными отражающими поверхностями, которые можно встретить в городе. Горожане, снующие по своим делам, не замечают своих отражений, а значит, зеркальная поверхность способна раскрыть их истинное внутреннее состояние. Не зря автор отсылает к узникам из платоновского мифа о пещере: чтобы избавиться из плена иллюзорных теней, сперва нужно «посмотреть на отражения… людей и различных предметов, а уж потом — на самые вещи».
Городской житель взаимодействует с отражающими поверхностями каждый день и зачастую этого даже не замечает. Жизнь большого мегаполиса постоянно отражается в стеклянных бизнес-центрах и витринах магазинов, зеркалах заднего вида машин, водной глади и лужах после дождя. Казалось бы, обыденность, но что если именно эти отражения, пойманные в объектив фотокамеры, способны раскрыть нам саму суть города и его жителей?
Художник и фотограф Андрей Ковалевский в своем зине «Москва отражательная» концентрируется на отражениях людей и объектов в урбанистическом контексте. В работе собраны фотографии с разными отражающими поверхностями, которые можно встретить в городе. Горожане, снующие по своим делам, не замечают своих отражений, а значит, зеркальная поверхность способна раскрыть их истинное внутреннее состояние. Не зря автор отсылает к узникам из платоновского мифа о пещере: чтобы избавиться из плена иллюзорных теней, сперва нужно «посмотреть на отражения… людей и различных предметов, а уж потом — на самые вещи».
«Текущий момент» Антона Конюхова
Может ли художник с помощью доступных ему средств уловить само течение времени? Андрей Тарковский, например, считал, что с этой задачей отлично справляется кино (ведь кино есть «запечатленное время»). Художник Антон Конюхов в своей серии «Текущий момент» тоже берется изучать свойства времени, пытаясь запечатлеть для зрителя отраженное мгновение.
Работы Конюхова — это картины, выполненные из особого свойства метализированной краски. Сам процесс их создания можно представить как попытку уловить «текущее» время, ведь автор, создавая их, почти не вмешивается в течение отражательной субстанции по холсту или бумаге, давая времени полностью явить себя. В результате получаются фактурные неидеальные «зеркала», а дальше все зависит от зрителя — что он там увидит? Отражения (или, вернее сказать, искажения) в «зеркальной» поверхности картин генерируются каждое мгновение и зависят от множества факторов — времени суток, освещения, внешности смотрящего. Существование образа во времени есть одна непрерывная генерация. И искажение в данном случае не значит ложь: идеальное зеркало часто врет, а неидеальное способно говорить правду.
Может ли художник с помощью доступных ему средств уловить само течение времени? Андрей Тарковский, например, считал, что с этой задачей отлично справляется кино (ведь кино есть «запечатленное время»). Художник Антон Конюхов в своей серии «Текущий момент» тоже берется изучать свойства времени, пытаясь запечатлеть для зрителя отраженное мгновение.
Работы Конюхова — это картины, выполненные из особого свойства метализированной краски. Сам процесс их создания можно представить как попытку уловить «текущее» время, ведь автор, создавая их, почти не вмешивается в течение отражательной субстанции по холсту или бумаге, давая времени полностью явить себя. В результате получаются фактурные неидеальные «зеркала», а дальше все зависит от зрителя — что он там увидит? Отражения (или, вернее сказать, искажения) в «зеркальной» поверхности картин генерируются каждое мгновение и зависят от множества факторов — времени суток, освещения, внешности смотрящего. Существование образа во времени есть одна непрерывная генерация. И искажение в данном случае не значит ложь: идеальное зеркало часто врет, а неидеальное способно говорить правду.
10000 Steps Константина Грибова
Всем знакома формула: чтобы быть в форме, нужно проходить десять тысяч шагов каждый день. Для фотографа Константина Грибова в фотокниге 10000 Steps эта установка превращается в своего рода психогеографический эксперимент: отправляясь в спонтанные прогулки-дрейфы по городам и странам мира, он ловит на камеру моменты городской жизни и постоянно рефлексирует.
Грибов занимается уличной фотографией уже двадцать лет, а в 10000 Steps вошли его работы за более чем десятилетний период. Листая фотокнигу, ловишь себя на мысли, что тоже, как и автор, гуляешь по незапланированному маршруту и подглядываешь за людьми в самых разных местах и жизненных обстоятельствах. Стрит-фотография, как говорил один из ее основоположников Анри Картье-Брессон, — это во многом удача, и чья-то внезапная искренняя улыбка, открывающаяся взгляду автора, — это тоже большая удача, выворачивающая наизнанку городскую повседневность. Каждый снимок в книге — это не объективное отражение действительности, не документалистика, а субъективный взгляд на город и его жителей, и фотография с расплывшимся в зеркальной поверхности городским отражением хорошо это иллюстрирует.
Всем знакома формула: чтобы быть в форме, нужно проходить десять тысяч шагов каждый день. Для фотографа Константина Грибова в фотокниге 10000 Steps эта установка превращается в своего рода психогеографический эксперимент: отправляясь в спонтанные прогулки-дрейфы по городам и странам мира, он ловит на камеру моменты городской жизни и постоянно рефлексирует.
Грибов занимается уличной фотографией уже двадцать лет, а в 10000 Steps вошли его работы за более чем десятилетний период. Листая фотокнигу, ловишь себя на мысли, что тоже, как и автор, гуляешь по незапланированному маршруту и подглядываешь за людьми в самых разных местах и жизненных обстоятельствах. Стрит-фотография, как говорил один из ее основоположников Анри Картье-Брессон, — это во многом удача, и чья-то внезапная искренняя улыбка, открывающаяся взгляду автора, — это тоже большая удача, выворачивающая наизнанку городскую повседневность. Каждый снимок в книге — это не объективное отражение действительности, не документалистика, а субъективный взгляд на город и его жителей, и фотография с расплывшимся в зеркальной поверхности городским отражением хорошо это иллюстрирует.
«Дом» Юлии Бориссовой
Когда мы слышим о хрущевках, на ум первым делом приходят не самые приятные ассоциации: тесное жилье, унылое однообразие, нехватка архитектурных излишеств. В проекте Юлии Бориссовой «Дом» хрущевки служат отправной точкой для размышлений о родном доме — каким мы его помним и как представление о нем меняется с течением времени.
Дом в работе Бориссовой — это одновременно и понятие родного места, и аббревиатура, которая расшифровывается как «Документ. Объект. Модель». Хрущевка здесь предстает и как архивный документ — носитель воспоминаний, и как исследуемый объект, и как рукотворная модель, которую автор фотографирует для книги, вырывая из действительности однообразных дворов и помещая в непривычные декорации. Само здание — хрущевка — работает как символ в коллективной памяти, узнаваемый образ родного дома. Снаружи панелька может выглядеть безжизненно, но внутри нее как раз кипит жизнь — там в тесных комнатушках с потолками по 2,5 метра заперты герои со своими удивительными историями из прошлого. События давно минувших дней отражаются в зеркалах — осколках старых фотографий.
На основе фотокниги «Дом» автор сделала серию открыток — их также можно увидеть в магазине галереи-мастерской ГРАУНД Солянка.
Когда мы слышим о хрущевках, на ум первым делом приходят не самые приятные ассоциации: тесное жилье, унылое однообразие, нехватка архитектурных излишеств. В проекте Юлии Бориссовой «Дом» хрущевки служат отправной точкой для размышлений о родном доме — каким мы его помним и как представление о нем меняется с течением времени.
Дом в работе Бориссовой — это одновременно и понятие родного места, и аббревиатура, которая расшифровывается как «Документ. Объект. Модель». Хрущевка здесь предстает и как архивный документ — носитель воспоминаний, и как исследуемый объект, и как рукотворная модель, которую автор фотографирует для книги, вырывая из действительности однообразных дворов и помещая в непривычные декорации. Само здание — хрущевка — работает как символ в коллективной памяти, узнаваемый образ родного дома. Снаружи панелька может выглядеть безжизненно, но внутри нее как раз кипит жизнь — там в тесных комнатушках с потолками по 2,5 метра заперты герои со своими удивительными историями из прошлого. События давно минувших дней отражаются в зеркалах — осколках старых фотографий.
На основе фотокниги «Дом» автор сделала серию открыток — их также можно увидеть в магазине галереи-мастерской ГРАУНД Солянка.