Списывать — это плохо?

Мы задумались над тем, что такое апсайклинг в литературе, в поэзии.
Прямой аналогии мы, конечно, не нашли. Но есть варианты. Мы пошли по такому пути: для начала выявить то, что им не является. Например, цитирование. Цитировать стихи других авторов или другие произведения в своих является правилом художественного тона в современной литературе, да и вообще в литературе. Например, недавно в ГРАУНД Солянке мы делали читку нашей поэтической пьесы «Счастье не за горами». Там мы активно цитируем Мандельштама и Шекспира. Но ни то, ни другое не может являться апсайклингом, потому что и Мандельштам, и Шекспир сами по себе не потеряли и никогда не потеряют собственной ценности.

Второй вариант, когда вы берете существующую узнаваемую форму, мотив стихотворения и наполняете форму другим содержанием. Или наоборот, берете очень узнаваемое содержание и пакуете в другую форму. Но это тоже какое-то общение с первоисточником, немного другие отношения, а не то, что можно назвать апсайклингом в искусстве, если отталкиваться от того, что мы понимаем под апсайклингом одежды. Пример опять из себя — стихотворение «Девочки в масках пели в церковном хоре» отсылает к легко узнаваемому стихотворению Блока. В общем, это все сквозное общение разных культурных артефактов, скажем так, но не апсайкл в чистом виде. Ближе всего к апсайклингу, например, творчество поэтов-концептуалистов, которые брали советские лозунги и прочие узнаваемые советские тропы в свои стихотворения. Сами эти лозунги уже теряли свой первоначальный смысл в стихотворении, приобретали какой-то эффект пустоты. Художники и поэты-концептуалисты, весь Московский концептуализм этим пронизан. И поэт Игорь Холин, и Дмитрий Александрович Пригов, и даже Всеволод Некрасов, — все работали с фразами, вошедшими в обиход совершенно в другом качестве.

Мы со своей стороны тоже имеем пример из собственного творчества, скажем, часто берем в пьесу и рифмуем для своих нужд тексты различных документов — грантов, докладных записок из театральных архивов или каких-то тематических статей. Как в пьесе «Прорубь». Не мы одни, конечно, так делаем. Таких примеров масса. Эти тексты рифмуют, вставляют в литературное произведение, и они, конечно же, немного меняют свою форму, но остаются самими собой. Это, как нам кажется, ближе всего подходит к понятию апсайклинг.

Поскольку я ювелир, то для меня апсайклинг — это неизбежно, это необходимо. Практически весь металл в нашей работе когда-то уже был ювелирным изделием, которое кто-то разлюбил. Он проходит через огонь, и мы даем ему новую жизнь.
Что касается той моей стороны, которая пишет стихотворения, то и там множество всяческого интертекста, центонов, пастишей, переосмыслений старых сюжетов. Постмодернизм, репостмодернизм. Если не приводить примеры, то будет кучка терминов, но главное в том, что это не как в ювелирном деле, а наоборот. То есть текст, который переиспользуется — он как раз никому не надоел, он ценен и хранится в оперативной памяти, иначе прием не сработает. Очень красиво это получилось у Кибирова в «Кара-Барасе» или у великого Рубинштейна, наверное, почти везде. Очень смешная книга была у Германа Лукомникова, где он делал четверостишия с рифмой из классических японских хокку. То есть, если искусство неосязаемо, то можно брать произведение и приращивать ему смыслы, и при этом ни один живой текст не пострадает. Чего не скажешь о бабушкиных золотых кольцах, которые мне несут, и я отправляю их в топку. И дедушкиных часах. И николаевских червонцах. И зубах.

Для меня не существует вторичных материалов в искусстве. Ну, или, что то же самое, в искусстве практически все материалы являются вторичными. Я когда-то, 30 с лишним лет назад, так перефразировал Ахматову:
из какого сора
из какого ещё сора
какой же это сор

Впервые слышу слово «апсайклинг». Гугл мне подсказывает, что это «творческое преобразование отходов в предметы искусства, бытовые изделия, аксессуары, одежду или продукты». В литературе есть такое понятие — центон. На латыни это слово буквально означает «лоскутное одеяло», т.е., если я правильно понимаю, одна из древнейших форм этого самого апсайклинга. В литературе это составление нового произведения из фрагментов старых — как правило, не своих. И это тоже древнейший жанр, известный еще со времен античности. Иногда это понятие используют расширительно, относя просто к художественным текстам, построенным на цитатах, аллюзиях, реминисценциях. Но в строгом смысле это именно монтаж чужих фрагментов без или почти без иного вмешательства, то есть когда автор (как правило, поэт) фактически работает лишь ножницами и клеем. А вообще в литературе использование чужого, его переделка, переработка — это нормально, это было и будет всегда. Шекспир почти все сюжеты брал у других авторов. Выражение «гений чистой красоты» Пушкин позаимствовал у Жуковского, «самых честных правил» — у Крылова. Строчку «Белеет парус одинокий» Лермонтов списал у Бестужева-Марлинского. Сам я работаю с цитатами очень активно. И не воспринимаю цитируемое как вторсырье, как отходы. Даже когда, казалось бы, выворачиваю исходный смысл наизнанку (а в моих стихах такое часто случается). Ведь, в отличие от использованного при апсайклинге старого платья, цитируемый текст никуда не девается. И ничто не мешает читателю, в частности мне самому, если это, допустим, классика, продолжать ее любить. Напротив, мне кажется, я таким образом напоминаю о ней, подтверждаю и поддерживаю ее жизнь.

Центоны* Германа Лукомникова

* Центон — стихотворение, целиком составленное из строк других стихотворений