В этой игровой неоднородности физического театра происходит раскрытие персонажа через пластику и дуэтное взаимодействие. В танце вопросы коммуникации показаны через новые органы чувств — свет и звук. И, как в некой унифицированной модели вообще всех людских отношений, ясно видны зарождения очень противоречивых чувств — от продуктивности и договоренности до желания манипулировать, от ощущения одиночества и поломки до поисков исцеления и обретения надежды. Тело здесь выступает в качестве медиатора для манипуляции и саморегуляции исполнителей, а дополнительные сенсорные инструменты усиливают эффект и одновременно являются коммуникационной помехой.
Наблюдая за действиями перформеров, и что важно, за собственными желаниями, зритель оказывается перед выбором — наладить/прервать музыку/контакт. Из чего неизменно встает вопрос — как (в данном случае на примере танца) создать такие формы коллективности, в которых каждый может активно действовать, не подавляя другого?
Важную роль в перформансе о тонких человеческих сонастройках играет звук. Два независимых источника звука также вступают в диалог друг с другом, как и танец, раскрывая характер персонажей через фактор случайности. Электроакустическая музыка создана на основе собранных, обработанных и дополненных электронным звучанием, реальных звуках.
Перформанс был показан в сольном исполнении в галерее «Богородское» (Москва) и на фестивале перформативного театра «Хрупкий».