Не устраивает реальность? Предлагаем пересобрать

Как цифровая среда влияет на восприятие собственного «я», стекло становится живой грибницей, живопись делает невидимое видимым, а старые фотографии и бытовые предметы не просто рассказывают истории о людях, а буквально воссоздают их портреты и становятся свидетелями потерянного. Об этом — в рамках «Студенческий май» выставка «Перекомпиляция» Британской высшей школы дизайна.

В ГРАУНД Солянке началась вторая смена ежегодной выставочной программы «Студенческий май». И вместе с ней мы учимся переконструировать смыслы. Перекомпилируют реальность пять студенток Британской высшей школы дизайна: Милисса Леви, Александра Любарская, Софи Мостовлюк, Полина Остапченко и Валентина Силаева.

Выставка исследует деконструкцию как художественный метод, позволяющий обнаружить новые смыслы и пересобрать устоявшиеся формы заново. Впервые понятие деконструкции в 1967 году представил французский философ Жак Деррида в своей программной работе «О грамматологии». Одна из базовых концепций деконструкции в том, что символы не универсальны и не стабильны, а существуют только в системе связей, постоянно отсылая друг к другу. С помощью включения символов в другой контекст мы разрушаем стереотипы и самостоятельно высвобождаем скрытые и новые смыслы.

Работая с разными медиумами — старыми бережно хранимыми фотографиями без людей в кадре или гипсовыми слепками со ставших ненужными бытовых предметов, стеклянной скульптурой, живописью и искусственным интеллектом, художницы

«Перекомпиляции» говорят о мире, в котором смысл рождается в разрывах, а их языком становятся фрагменты, осколки и следы, из которых они заново пересобирают целое.

Софи Мостовлюк: Процесс подготовки выставки начался с поиска обобщающих нас идей, мы поняли что ни медиумы, ни концепты нас не объединяют. Пересечение мы увидели в подходе к арт-практике — в том, как каждый из нас перерабатывал традиционные медиумы физически и концептуально. Поэтому мотивом выставки выступила «деконструкция».

Валентина Силаева: Перекомпиляция, как я ее понимаю, — это не просто переделывание, а глубокий процесс, в ходе которого мы берем уже существующее и переосмысляем его, создавая что-то новое. В современном мире, где оригинальность часто оказывается результатом смешения идей и форм, именно этот путь преобразования становится эффективным для получения нового.

Я выбрала медиум фотографии, поскольку он является основой моей творческой практики. Фотография позволяет мне без слов передать те эмоции, которые я стремлюсь донести до зрителя.

Моя работа представляет собой портреты людей без людей в кадре. Я создала три комнаты — свою, своей мамы и бабушки. Однако этот проект не сосредоточен на личных переживаниях моей семьи. Вместо этого моя семья служит проводником и зеркалом трех поколений, демонстрируя различные социальные переживания через вещизм в кадре.

Важно показать, как объекты и пространство могут рассказать истории о людях, их жизни и эмоциях. Таким образом, моя работа становится своего рода перекомпиляцией семейной памяти, где каждый предмет несет в себе историю и значение.

Александра Любарская: Для меня «перекомпиляция» — про интеграцию в пространство, искажение, возможность вырвать из прошлого и оставить в настоящем, иными словами — мы ломаем и снова строим, получаем другое — уже новое.

Создание слепка с помощью гипса позволяет мне получить новый артефакт — копию объекта из семейного архива. Однако, это уже нельзя назвать копией — «следы» лишены цвета и больше не обладают какой-либо функциональностью, которая была у изначальных артефактов. В процессе создания «следы» подвергаются некоторым неточностям, искажениям и погрешностям, подобно памяти.

Разбирая семейный архив, я заметила, что фотографии и кассеты хранятся бережно — в отдельных коробках или фотоальбомах. Но бытовые предметы или те, что уже вовсе не используются, не подвергаются такой трепетности. Я собрала из них коллекцию, создала собственный архив, подчеркнув их значимость.

Важно, что это о прошлом, которого больше нет. Важно, что «следы» — это не совсем персональная коллекция, она вряд ли раскроет мою идентичность (хотя можно попытаться и поугадывать), но может напомнить зрителю о прошлом, об уязвимом, о потерянном.

Софи Мостовлюк: Мне вообще достаточно интересна идея «пересборки» и работы с альтернативными методами в рамках чего-то устоявшегося. Особенно когда это многослойно, мне кажется это отличная почва для формирования нового художественного высказывания.

Для меня работа с соединением диджитал-явления и физического объекта отражает состояние современности, искусственный интеллект используется как инструмент создания пастиша — многослойной интерпретации человеческой формы, размывая границы между оригиналом и имитацией.

Это исследование фрагментарности, изменчивости и неустойчивости человеческой идентичности в эпоху технологичности. Рефлексия на влияние цифровой среды на восприятие тела, субъективности и границ «я». Моя практика создает артефакты этого диалога, фиксирует момент трансформации, когда человеческое вопрошается, а наблюдатель становится наблюдаемым.

Посягает ли она на мою самость? И какие ощущения вызывает у зрителя при столкновении? Мне кажется важным рассматривать это как новую форму человеческого существования и выражения эмпатии к искусственному.

Полина Остапченко: Я рассуждаю о «перекомпиляции» в наших проектах в виду того как они заново конструируют зрительный диалог между пространством и презентуемым искусством. Исходные работы художников отличны и каждая имеет свой персонализированный контекст, но, интегрируясь в среду, они определяют новую общую симбиотичную идентичность.

Выбирая такой медиум в практике как стеклянная скульптура, я в первую очередь опиралась на изучение возможностей презентации конвенционально прикладного и хрупкого материала как объекта потенциально таковым не являющимся. Фокус моего исследования — способность стекла быть неконтролируемой растущей грибковой «ризомой», оставаясь при этом технически полностью подконтрольной моим рукам.

В моем проекте отражена динамика симбиоза «органического» и «неорганического» путем создания и инсталляции синтетического стеклянного объекта. Его расположение и сборка вбирают в себя точечные особенности и характеристики грибковых организмов — начиная от плесневых спор и заканчивая грибным мицелием. Имитируя их, стекло распространяется по пространству подобно живым грибницам, становясь частью среды. Распространившийся объект отражает и преобразует органический потенциал «синтетического» в условиях адаптации к изначально искусственной среде, интеграции в него.

Милисса Леви: Перекомпиляция выходит за рамки простой адаптации или ре-интерпретации. Речь идет о глубинной перекодировке: когда произведения, изначально созданные в определенном контексте и с самостоятельной смысловой нагрузкой, попадают в новую пространственную и идейную систему, они начинают работать иначе. Их внутренняя структура не меняется, но меняется их прочтение, акценты, а вместе с этим и то, как они соотносятся друг с другом. Мы пересобираем, перепрошиваем, перекомпилируем смыслы, формируя новую логику восприятия.

Именно живопись дает мне возможность выйти за пределы документального взгляда. Фотография уже содержит в себе реальность, как она есть — мгновение, пойманное здесь и сейчас. Через процесс живописной интерпретации я не просто воспроизвожу увиденное — я переконструирую его, выделяю акценты, которые в повседневной суете остаются незамеченными. Город становится не просто фоном, а живой материей, которую я разбираю и собираю заново, слой за слоем. Таким образом, живопись позволяет мне создавать не прямую репрезентацию, а пространство размышлений.

Моя работа посвящена исследованию повседневной жизни и тем ее аспектам, которые люди зачастую не замечают. В условиях стремительной жизни в городе человек привыкает игнорировать рутину, не обращая внимания на окружающие его места, события и детали.

Мне важно показать, как живопись может изменить взгляд на привычную городскую среду, сделать невидимое видимым, а обыденное — значимым. Через размер, материал, двусторонность, сочетание разных техник я стремлюсь «пересобрать» реальность, отношение к ней.

Выставка «Перекомпиляция» продлится до 22 июня. Ждем вас на «Студенческом мае»!