Как избежать одиночества?

Роман Шалганов: Полина, как ты пришла к художественной практике? Чем занималась до этого? Оказывается ли этот опыт полезен при художественной работе?

Полина Крутова: Я бы хотела разрушить стереотип, распространенный среди моих коллег по цеху, который состоит в том, что самый успешный художник — тот, чье первое образование с искусством никак не связано. Я тот архивный тип художника, который учился искусству с детства. Я закончила Художественную школу им. Рихтера в Москве и Полиграфический институт, как художник-график. После этого много лет работала в рекламном бизнесе. Опыт работы в рекламе помог мне критически мыслить, работать в команде и отслеживать тренды. А также не психовать в режиме вечно меняющихся вводных данных. Это здорово помогает при работе в сжатые сроки, на крупных проектах. Умение делегировать тоже важно при работе над проектами современного искусства: не всегда нужно всё реализовывать самому.

РШ: Как тебе помогло в развитии как автора обучение в ИСИ?

ПК: Обучение в ИСИ — мое альфа и омега. Я осознала свое творчество, поняла суть моего видения мира именно в призме обучения в этом университете. До ИСИ я проходила еще несколько обучений как художник современного искусства и разница колоссальная. Пришла в ИСИ осознанно, чтобы этот университет открыл мне все двери: внутренние и внешние. И теперь двери открыты.

РШ: Как устроен твой рабочий процесс? Из каких элементов складывается твой день?

ПК: Я бы сказала так: моя художественная практика складывается на 90% из осознанного наблюдения, проживания информации, обдумывания и обсуждения проектов, над которыми работаю. И на оставшиеся 10% приходится непосредственно реализация. Для меня обязательно начать день с чашки кофе, книги или статьи на любимом ресурсе. План дня я составляю предыдущим вечером. На утро идут важные дела и рутинные обязанности. Весь остальной день — свободная практика, включающая встречи, прогулки, на финальном этапе — работа дома (где у меня и есть комната-студия) или в керамической мастерской. Частью моей рутины стало посещение открытий выставок в Астане и в Москве. На этих мероприятиях происходит нетворкинг и обсуждение проектов. Хотелось бы исключить часть практики, связанную с продвижением, соцсетями и заполнением документов, — было бы красиво, но неправда. Обычно у меня эти вопросы откладываются на поздний вечер или ночь.

РШ: Ты живешь между Астаной и Москвой. Расскажи нам, пожалуйста, про художественную жизнь Астаны?

ПК: Сегодня художественная жизнь Астаны в максимально активном своем периоде, особенно если учитывать, что город исторически был наименее вовлечён в арт-процессы страны. Несмотря на то, что лидером по насыщенности и количеству событий остаётся Алматы, Астана сейчас показывает разноплановый спектр культурных инициатив: выставки казахстанских и международных художников, оживлённая театральная сцена, молодые танцевальные коллективы. Художественное сообщество столицы небольшое, но при этом дружелюбное, устойчивое и лояльное. В условиях столичного контекста художникам проще выстраивать вертикальные связи — это даёт молодым авторам шанс быстрее заявить о себе. Особенность Астаны в активной интеграции перформативных, театральных, танцевальных и вокальных элементов в художественные события. Это результат плотного взаимодействия между представителями разных креативных сфер. В городе возникает множество арт-стартапов и коллабораций между участниками сцены.

РШ: Тема твоей выставки в ГРАУНД Солянке «Сто лет одиночества». Каково твое отношение к роману? Какие персонажи, сцены и сюжеты в нем тебя привлекают больше всего и почему?

ПК: Роман «Сто лет одиночества» держится на ощущении тлена, привкус которого герои чувствуют с молоком матери при рождении. Важным персонажем романа для меня является Урсула Игуаран, на чьей созидательной силе, трезвости мышления, жертвенности держится весь городок Макондо. Это сильный женский образ и образ матери. Не менее важными персонажами являются муравьи и термиты, вся идея жизни которых направлена на разрушение дома Буэндиа. Некое рутинное зло, которое и не зло вовсе. Параллельная реальность, отстраивающая свои смыслы. Любимая сцена в романе: как Ребекка справляется с буйством жизни, поедая землю. Мне нравится заземление, образ земли, которую она пропускает через себя, чтобы не оторваться от жизни. Ей в оппозицию вступает Ремедиос прекрасная, которая заземляться не умеет и как раз таки отрывается от земли и возносится на небо.

РШ: Что бы ты посоветовала почитать, посмотреть или послушать посетителю выставки?

ПК: Если следовать «за художником», то есть за мной, то для понимания текстов и визуальных образов романа нужно прочесть «Как мыслят леса» Эдуардо Кона и «Как стать экологичным» Тимоти Мортона. Но если идти через ощущения, то можно попасть в размеренный ритм созерцания жизни через роман Милорада Павича «Хазарский словарь». Это чудесный и мой любимый пример магического реализма в литературе, не менее любимый чем и «Сто лет одиночества». А слушать нужно обязательно пение цикад вечером в траве. Это прямо обязательно! Жаль, что сейчас погода в Москве не позволяет, но мы постарались ввести эти звуки в аудиоряд, сопровождающий экспозицию.

РШ: А какие тенденции среди молодых художников ты вообщем наблюдаешь сегодня — в темах, материалах, техниках?

ПК: Прошлый год показал высокий интерес к биоарту — это, безусловно, был один из главных трендов. Наряду с ним активно развивается искусство, использующее технологии искусственного интеллекта: цифровые видео- и саунд-арт проекты, генеративные визуальные работы. Через эти медиумы молодые художники переосмысляют традиционные казахстанские ремесленные практики: текстиль, декоративно-прикладное искусство. Казахстанское искусство тесно связано с прикладными техниками: изделия из металла, украшения из костей животных, валяние, ткачество, ручная набивка войлока. Очень ярко проявляется тема, связанная с переосмыслением женского опыта и женских художественных практик. Сегодня в искусстве звучат вопросы о роли женщины в обществе, исследуется тема рода, телесности, закрепощённости, и феномен ұят, то есть стыд. Художницы и художники анализируют разницу в восприятии женской роли между поколениями, пробуя проговорить то, что ранее оставалось табуированным.

Авторы активно затрагивают и экологическую чувствительность. В фокусе — водные ресурсы, трагедия Арала, проблемы озера Талдыколь, вокруг которого в своё время развернулась целая волна акционистских и перформативных проектов. Художники фиксировали происходящее, создавали архивы.

РШ: Как ты сама соотносишься с этими тенденциями в собственной практике?

ПК: Мне пока не близки технологии искусственного интеллекта, хотя я с интересом наблюдаю за тем, как они используются в работах других. Но меня вдохновляет войлок и текстиль. Сейчас я только начинаю работу с этим материалом, а текстиль уже стал важной частью моей художественной практики. Я постоянно собираю материалы в степи: они становятся основой моих работ. Так появилась серия монотипий «Адыр-аспан», вдохновленная степным ландшафтом, и проект «Райские птицы», посвященный экосистеме озера Талдыколь, которую вытесняет урбанистическая застройка.

РШ: Назови свои любимые работы из кино, живописи или литературы. Почему именно они?

ПК: Последний из моих любимых фильмов: «Рука Бога» Паоло Соррентино. Обожаю этого режиссера, и в этом фильме он звучит наиболее трогательно и наименее пафосно. Можно услышать в цикад в тишине, звук сгрызаемых ногтей, увидеть уходящую жизнь и зарождающуюся цель. Из художественных работ: серия живописей Пивоварова о Москве, потому что в них вся правда об этом городе. И даже более поздние поколения чувствуют правдивость рассказанного. А Москву я обожаю, хоть и живу на два города: Москва и Астана. Из литературы какое-то одно произведение сейчас не выделю. Но в этом году периодически перечитывала выдержками «Божественную комедию», не скрою, что это мне нужно было для работы над кураторским проектом, но зачитывалась. Еще Ахматову полезно бывает перечитать, в рандомном порядке. Просто в виде психологической сессии даже.

РШ: Зачем на твой взгляд человечеству в целом нужно искусство?

ПК: Человеку нужно искусство, чтобы самоопределить себя. Некое зеркало. Иногда границы человеческого размываются, это опасное состояние. Искусство помогает их нащупать.

Выставка «Сто лет одиночества» в рамках «Студенческий май» продолжается до 25 мая включительно.